Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]

Позже, в двухстах километрах от побережья, на берегу Большой реки, нашли вполне приличное место для нового поселения. Хорошие глубины позволяли принимать небольшие суда из Порто-Франко. Так появился новый форт Ли. Правда крёстный отец, Алекс Рэндолл Ли уже не принимал в этом участия — он погиб в перестрелке у Западного форпоста, который ещё называли форпостом «Последний привет». Естественно, когда он ещё существовал, на карте Нового мира.

Вы, пожалуй и не застали те времена. Было такое поселение. Располагался неподалёку от нынешнего Вако. Примерно в трёхстах километрах к востоку. Пожалуй, я даже не назову причин его ликвидации. Увы, но так часто бывает с городами и посёлками. Вроде и в хорошем месте расположены, и жители не жалуются, но жизнь уходит, как песок сквозь пальцы. Жизнь понемногу замирает и вот, — жители уже складывают чемоданы и перебираются в соседние посёлки. Город пустеет и умирает. Его, некогда оживлённые улицы заносит песком и пылью. Зарастают травами дороги. И лишь бродяги, заблудившиеся в саванне, останавливаются в таких местах на ночлег. Они заберутся в какой-нибудь опустевший ангар, с прохудившейся кровлей и ночью, сидя у костра, будут прислушиваться к голосам мёртвого города. Где-то хлопнет оторвавшийся лист жести. Или какая-нибудь труба раскачивается с противным скрипом и методично стучит в стену дома. Завоет Большая гиена, которая устроила логово в одном из заброшенных домов. Утром люди осмотрятся и поедут дальше. Сплюнув перед этим, на приютившую их землю: «Ну к дьяволу, это место! Здесь что-то нечисто…»

— О чём мечтаешь?

— Что? — переспросил я и посмотрел на Майкла, сидящего за рулём. Видимо и правда задумался, о какой-то ерунде. Нардин мирно спал, раскинувшись на заднем сиденьи, изредка всхрапывая во сне.

— Ты уставился в окно, словно на экран телевизора, — пояснил Беннет.

— Да так, — отмахнулся я. — Что-то накрыло. Надо кофе попить. Будешь?

— Наливай…

К вечеру мы проехали около трёхсот километров, пересекли «американский» полуостров и опять выбрались на побережье. Ещё через тридцать километров мы набрели на небольшой хутор, расположенный прямо на берегу. Дом, обнесённый хлипкой оградой, покосившийся сарай на краю обрыва и сети, развешанные для просушки.

Рядом с домой копался седой старик. Сгорбленный, с большой бородой, он неторопливо ковылял по двору, что-то бурча на ходу. Грязная рубашка, замызганный «фермерский» комбинезон голубого цвета и разбитые ботинки без шнурков. На голове засаленная бейсболка с какой-то непонятной эмблемой. Заметив нашу машину он остановился, и положил руку на пояс. Если я не ошибаюсь… Да, точно так. У него из кобуры торчит рукоять обреза, сделанного из двухствольного охотничьего ружья. Мы подъехали поближе и остановились рядом с оградой.

— Добрый вечер, сэр. Переночевать можно?

— Ну да… Постой денег стоит, — настороженно начал старик. Потом немного помолчал, пожевал губами и сменил тон на более приветливый. — Ночуйте, раз надо. Не в саванне же спать. Найдётся местечко. Ну да… Правда в доме тесно. Разве что в сарае.

— Мы заплатим, — кивнул я.

— Ну да, — тряхнул головой старик и обвёл нашу компанию водянистым взглядом. — Ну да… Люди вы бывалые. Ну да… Двадцать экю, думаю не будет дорого. Если немного добавите, то жена разогреет ужин.

Я уже открыл рот, но меня опередил Нардин.

— Спасибо, не надо. У нас найдётся чем закусить.

Старик ещё немного покрутился около машины, показал нам сарай и ушёл в дом. Было слышно, как он задвигает засов. Дрогнула на окне занавеска. Видно, жена заинтересовалась гостями.

— Ты чего от ужина отказался? Будем консервы жрать?

— Мне старик не понравился, — пробурчал Нардин. — Слишком у него глаза цепкие. И ещё что-то непонятное. Не могу вспомнить, но я его где-то видел.

— Согласен, — кивнул Майкл и прищурившись осмотрел двор. — И взгляд у него липкий, как кленовая патока. Словно смолой мазнул. Непростой дед.

— Ладно, нам с ним детей не растить. Умоемся и пойдём спать.

Майкл кивнул, но на берег с нами не пошёл. Остался рядом с машиной. Поднял капот и начал рассматривать двигатель, словно надеялся увидеть что-нибудь новое. Мы с Полем спустились на берег. Морская вода была тёплая, как парное молоко.

Пока я умывался, Поль сидел на берегу с автоматом на коленях и курил. Да, это простая мера предосторожности. В этих местах никогда не знаешь, какая тварь вздумает проверить твою шкуру на прочность. И пока ты чистишь свои зубы, она может пустить в дело свои.

— Пытаешь вспомнить, где ты видел этого старика?

— Вертится что-то нехорошее в голове, — пробурчал Поль и обвёл глазами берег, — а вот что именно, никак не вспомню.

— Да, интересный дедок. Колоритный. С другой стороны, — мало ли здесь разной швали?

— Не в этом дело, Карим.

— А в чём?

— Смотри, — он кивнул на рыбачью лодку, вытащенную на берег.

— Что в ней не так? Лодка, как лодка. Обычный парусный вельбот.

— Всё так. Старик живёт со своей женой. Так?

— Поль, не тяни резину! Что за привычка, donner un coup d'épée dans l'eau?[6]

— Просто вельбот слишком далеко от воды. Ты хочешь сказать, что старик в одиночку его вытащил?

— Без проблем! Смотри на кромку прилива. Во время прилива, старик подогнал вельбот к берегу, потом вбил кол на берегу и повесил на него ручную лебедку. Надо будет спустить на воду — дождётся отлива и тоже самое сделает со стороны моря. Если покопаешься в песке, то думаю найдёшь конец троса, который уходит в воду. Где-нибудь там, — я кивнул в сторону моря, — брошен якорь. Вот и всё. И кстати, он не такой уж и старик. Ему лет пятьдесят пять, не больше. Просто поседел раньше времени и лицо морщинистое.

— И глаза слегка безумные.

— Поль, ты определись! Или они безумные, или цепкие. Как-то картинка не складывается.

— Ладно, Карим, забудь. Может я и зря прицепился к этому старику, но всё равно он мне не нравится. Есть в нём что-то такое… нехорошее. Кстати, ты уже помылся? Когда вылезай и не загораживай воду, — хмыкнул Нардин, отложил в сторону автомат и начал стягивать рубашку.

Ночь прошла спокойно. Правда мы дежурили по очереди. Мало ли что взбредёт в голову хозяину. Может он совсем тут одичал? Возьмёт свой распиленный карамультук и пойдёт крошить костей в мелкий винегрет. Обошлось. Утром мы наскоро позавтракали и поехали дальше. Кстати, хозяйку так и не видели. Только занавеска опять колыхнулась на окне и всё.

Когда мы отъехали от этого хутора, Поль вдруг выругался и ударил кулаком по рулю.

— Enfant de pute! Я его вспомнил![7]